Он не состоял в Союзе писателей. Но по большому счету он, по образованию учитель истории, был литератором. Написал он, правда, совсем немного – две книжки, которые сегодня являются библиографической редкостью. Однако одна из них – «М. Горький в Арзамасе» - довольно часто упоминается и цитируется в литературе о писателе и в краеведческих материалах об Арзамасе.
Речь идет о Пантелеймоне Петровиче Плетневе.
Дружба с автором Швейка
Пантелеймон Петрович Плетнев родился 9 сентября 1895 года в деревне Кузьминка Сергачского уезда в крестьянской семье. В 1914 году, когда началась Первая мировая война, он был призван на военную службу и зачислен солдатом в Кексгольмский лейб-гвардии полк, который стоял в Петрограде. В 1916 году выпускник военной фельдшерской школы Плетнев направляется на Юго-Западный фронт, а потом, в 1917 году, полк перебрасывается на Западный фронт.
Вот тогда-то и приобщается он к революционному движению. Особенно характерным признаком нарастания революции в армии явилась борьба против командного состава. Солдаты отказывались подчиняться офицерам, изолировали их, и, бывало, расстреливали. А на место прежних избирали новых командиров из своей среды. В 1917 году, полк тогда находился в Смоленске, Плетнев избирается секретарем полкового комитета солдатских депутатов.
В январе 1918 года Совет народных комиссаров принял Декрет «Об организации Рабоче-крестьянской Красной Армии», на основании которого Кексгольмский полк был расформирован. Демобилизовавшись, Плетнев некоторое время живет в родной деревне, но в 1919 году вновь призывается на военную службу – теперь уже в Красную Армию. В составе 27-й дивизии, входившей в 5-ю армию Восточного фронта, он прошел от Волги до Сибири, принимал участие в становлении Советской власти в Туркестане, как в ту пору называлась Средняя Азия.
В Красной Армии Пантелеймон Петрович знакомится с Ярославом Гашеком, чешским писателем-сатириком. Их дружба продолжалась до отъезда Гашека в 1920 году на родину. Плетнев демобилизовался на следующий год. Однако связь они не порвали. Когда выходит книга «Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны», один ее экземпляр Гашек посылает своему армейскому товарищу с дарственной надписью. Пантелеймон Петрович очень дорожил этим подарком. Однако во время одного из переездов два сундука, набитые книгами, которые отправили по железной дороге, пропали. Там были и «Похождения Швейка».
В 1921 году в Омске Плетнев поступает на курсы учителей средней школы и по окончании их возвращается на Нижегородчину: работает в Сергаче учителем, вступает в партию, избирается председателем уездного профсоюза учителей. Потом новое назначение – директором школы в Гагино.
Вхождение в литературу
В 1930 году вместе с семьей он переезжает в Арзамас, куда направлен директором средней школы имени Бухарина. А в 1932 году Пантелеймон Петрович по решению партийных органов становится у руля местной газеты «Арзамасская деревня», которую предлагает переименовать в «Арзамасскую правду». Редактором он будет почти четыре года. В ту пору, когда уже начинались внутрипартийные «разборки», когда активизировалась кампания по раскулачиванию, когда массированно велось наступление на духовенство, когда жертвой навета или доноса мог стать всякий порядочный человек, возглавлять газету было непросто. Необходимо было выдерживать и линию партии, и одновременно не дать критическими заметками подставить под удар сотрудников редакции. К чести Плетнева, это ему удавалось. Хотя под «гильотину» НКВД все же попал Степан Горемыка, но это было уже не при Пантелеймоне Петровиче.
В 1934 году по инициативе Плетнева при редакции газеты «Арзамасская правда» создается литературное объединение что не осталось незамеченным и получило одобрение и поддержку в выступлении секретаря Горьковского краевого отделения Союза советских писателей А. М. Муратова на пленуме, состоявшемся 29–31 января 1934 года. И в дальнейшем горьковские писатели внимательно следили за творчеством арзамасцев и пестовали начинающих литераторов, которые стали выпускать альманах «Первые шаги». Вышло несколько выпусков альманаха, но они находились в сундуках, пропавших при переезде. Тогда же Плетнев лично знакомится с Аркадием Гайдаром, который живо интересовался работой молодых поэтов и прозаиков, с Михаилом Шестериковым, уроженцем села Хватовка, что под Арзамасом, автором поэтических сборников «Большевистская пашня», «Весенняя ночь», «Рассказ о герое».
В эту пору и сам Пантелеймон Петрович начинает литературную деятельность. Внимание его привлекло революционное движение в Арзамасе. Тогда еще живы были непосредственные участники этих событий, и он знакомится с ними, записывает их воспоминания. В 1932 году выходит его первая книжка «Борьба за Советы в Арзамасе». Конечно, сегодня, когда раскрылись архивы, когда мы имеем возможность анализировать деятельность, как большевиков, так и их политических противников с разных позиций, многое в брошюре не совсем соответствует нашим представлениям о том времени. Но при господстве одной партии и одной идеологии книга иного характера и не могла родиться. Тем не менее для вдумчивого читателя она представляет большой интерес.
Страсти вокруг крещения
А через год выходит еще одна книжка Плетнева «М. Горький в Арзамасе». Многое в ней познавательно будет и сегодняшнему читателю, который захочет узнать Горького поближе. В ней можно найти то, что в последующем будет затушевано в биографии писателя. И при внимательном чтении это обнаруживается.
Эта небольшая книжица и тогда наделала много шума, и сегодня вокруг нее не утихают страсти. Точнее - «битва» идет вокруг одного эпизода из жизни Горького, связанного с крещением Ешуа Золомона Мовшева Свердлова. Горький эту книжку читал, что видно из письма И. А. Груздеву, биографу Алексея Максимовича, датированному концом ноября 1934 года. Писатель тогда находился в Крыму, где к 40-й годовщине его литературной и общественной деятельности власти подарили ему дачу «Тессели» и где он завершал работу над эпопеей «Жизнь Клима Самгина», писал пьесу «Рябинин и другие». Возможно, Плетнев сам подарил Горькому один экземпляр, но, вероятнее всего, это сделал кто-то из горьковского окружения.
Дело в том, что биографы Горького запутались: был ли Зиновий Свердлов усыновлен им или же только крещен? Тем более, что нередко в письмах писатель называет его сыном. В апреле 1927 года Горький писал своему биографу А. А. Белозерову из Сорренто: «Зиновий Свердлов не «усыновлён» мною, а крещён, что требовалось для его поступления в филармоническое училище». Кажется, все ясно.
Но Горькому, по-видимому, не понравилось, что спустя два десятка лет выносят на всеобщее обозрение историю с крещением. Плетнев сообщал: «…Было решено Ешуа Золомона Свердлова переименовать в Зиновия Алексеевича Пешкова и тем самым добиться ему права жительства в столице. В Арзамасском загсе в метрической книге Троицкой церкви имеется следующая запись от 30 сентября 1902 г.:
По чину православной католической восточной церкви через таинство крещения и миропомазания присоединён к православию полоцкий мещанин Ешуа Золомон Мовшев Свердлов, 19 лет от рождения, с присвоением, согласно его желания, отчества и фамилии восприемника Алексея Пешкова.
Конечно, никакого «таинства» на самом деле не было, а было лишь всё это формально устроено «крамольным» попом Владимирским. Необходимо заметить, что из этого мероприятия фактически ничего не вышло: ровно через год в Арзамас пришла бумажка следующего содержания:
Указ его императорского величества самодержавца всероссийского из Нижегородской духовной консистории причту города Арзамаса Троицкой церкви.
По указу его императорского величества, Нижегородская духовная консистория сим предписывает вам сделать исправление записи в метрической книге за 1902 г. под номером 7 о крещении еврея Ешуа Золомона Мовшева Свердлова, уничтожив в ней присвоенную ему записью фамилию Пешкова, а оставив за ним родовую фамилию Свердлов
Октября 18 дня 1903 г. 13242».
Плетнев фактически документально засвидетельствовал только то, что сам Горький говорил: Золомон не был им усыновлен. Однако он погрешил против правды, указав, что никакого «таинства» не было, и что все это устроил «крамольный» поп Владимирский. Разрешение на крещение было получено от нижегородского владыки от 21 октября 1902 года, которым предписывалось «по достаточном испытании просителя и поучении его истинам Христианской веры, благословляется протоирею Федору Владимирскому просветить его, просителя Свердлова, таинствам Св. крещения…»
Но тогда почему на книжку Плетнева последовала такая резкая реакция со стороны Горького? Вот что он пишет И. А. Груздеву: «Нет, Вы обратите внимание на такой анекдот, опубликованный в книжке «Горький в Арзамасе». Святейший правительствующий Синод по приказу царя Николая «возвратил в первобытное состояние» Зиновия Свердлова, окрещённого в православие арзамасским протопопом Владимирским! Вы подумайте: сидит в Петербурге царь и беспокоится: а не окрестили ли где-нибудь у чёрта на куличках маленького еврея? Окрестили? Не надо, пусть живёт, как родился! Вот это – Хозяин!»
Все другое, о чем написал Плетнев, выходит, Горького устраивало. Потому что не расходилось с его, горьковским, представлением Арзамаса: «Этот старый город веками превращался в центр мракобесия всероссийского масштаба. Арзамас времени ссылки Горького кишел попами, монашками, полудикими купцами, чем выделялся из всей окуровской уездной Руси «классической» жутью мещанского быта». Хотя это представление об Арзамасе не отвечало истинной картине.
На педагогическом поприще
В 1936 году Плетневу было предложено курировать деятельность ряда районных газет, в городе Горьком обещали предоставить хорошую квартиру. А дали – в полуподвале. Пантелеймон Петрович уже тогда жаловался на здоровье, а новая квартира могла подорвать его еще сильнее. Плетнев отказался от должности и хотел вернуться в Арзамас, но в редакцию уже назначили нового редактора. Других предложений не последовало. Правда, порекомендовали самому найти себе работу. Попытался искать счастье на стороне: работал в газетах Мурома, Пензы, но непродолжительно.
В конце концов, в 1937 году вернулся в Арзамас, пошел учителем истории в школу имени Ворошилова (теперь имени Горького). А потом перешел на преподавательскую работу в учительский институт. Был заведующим заочным отделением, учебной частью.
В 1942 году направляется на работу в Пильнинский райком партии заведующим отделом культуры и пропаганды. Сам участник двух войн Пантелеймон Петрович понимал, что от него как от мобилизованного и призванного партией требовалось одно: сплотить людей на основе патриотизма, любви к Родине, пробудить в них святые чувства. Рабочие, крестьяне, интеллигенция, женщины, старики, дети, подхваченные мощной волной патриотизма, в тылу делали все, что зависело от них, чтобы приблизить день Победы. Выездные бригады лекторов в села и деревни, концерты профессиональных и самодеятельных артистов, пропаганда чувства ненависти к врагам, развенчивание их идеологии – все это и другое имело большое значение. Нередко Плетнев и сам выступал перед сельчанами с лекциями, проводил беседы. Его хорошо знали и ценили в Пильнинском районе.
С окончанием войны Пантелеймона Петровича вновь перебросили на педагогический «фронт». Теперь уже – в открывшийся Семеновский учительский институт. В 1948 году он защищает кандидатскую диссертацию по истории местных промыслов, публикуется в журнале «Вопросы истории», в трудах Горьковского государственного университета.
Пантелеймон Петрович и Анна Ивановна вырастили двух сыновей, дав им высшее образование. Эрик и Геннадий стали учеными – докторами наук. Эрик Пантелеймонович скончался в декабре 1990 года. Геннадий Пантелеймонович живет в Москве, продолжает преподавательскую деятельность.
Пантелеймон Петрович Плетнев ушел из жизни в 1956 году и похоронен в городе Семенове.
Вячеслав ПАНКРАТОВ.
Речь идет о Пантелеймоне Петровиче Плетневе.
Дружба с автором Швейка
Пантелеймон Петрович Плетнев родился 9 сентября 1895 года в деревне Кузьминка Сергачского уезда в крестьянской семье. В 1914 году, когда началась Первая мировая война, он был призван на военную службу и зачислен солдатом в Кексгольмский лейб-гвардии полк, который стоял в Петрограде. В 1916 году выпускник военной фельдшерской школы Плетнев направляется на Юго-Западный фронт, а потом, в 1917 году, полк перебрасывается на Западный фронт.
Вот тогда-то и приобщается он к революционному движению. Особенно характерным признаком нарастания революции в армии явилась борьба против командного состава. Солдаты отказывались подчиняться офицерам, изолировали их, и, бывало, расстреливали. А на место прежних избирали новых командиров из своей среды. В 1917 году, полк тогда находился в Смоленске, Плетнев избирается секретарем полкового комитета солдатских депутатов.
В январе 1918 года Совет народных комиссаров принял Декрет «Об организации Рабоче-крестьянской Красной Армии», на основании которого Кексгольмский полк был расформирован. Демобилизовавшись, Плетнев некоторое время живет в родной деревне, но в 1919 году вновь призывается на военную службу – теперь уже в Красную Армию. В составе 27-й дивизии, входившей в 5-ю армию Восточного фронта, он прошел от Волги до Сибири, принимал участие в становлении Советской власти в Туркестане, как в ту пору называлась Средняя Азия.
В Красной Армии Пантелеймон Петрович знакомится с Ярославом Гашеком, чешским писателем-сатириком. Их дружба продолжалась до отъезда Гашека в 1920 году на родину. Плетнев демобилизовался на следующий год. Однако связь они не порвали. Когда выходит книга «Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны», один ее экземпляр Гашек посылает своему армейскому товарищу с дарственной надписью. Пантелеймон Петрович очень дорожил этим подарком. Однако во время одного из переездов два сундука, набитые книгами, которые отправили по железной дороге, пропали. Там были и «Похождения Швейка».
В 1921 году в Омске Плетнев поступает на курсы учителей средней школы и по окончании их возвращается на Нижегородчину: работает в Сергаче учителем, вступает в партию, избирается председателем уездного профсоюза учителей. Потом новое назначение – директором школы в Гагино.
Вхождение в литературу
В 1930 году вместе с семьей он переезжает в Арзамас, куда направлен директором средней школы имени Бухарина. А в 1932 году Пантелеймон Петрович по решению партийных органов становится у руля местной газеты «Арзамасская деревня», которую предлагает переименовать в «Арзамасскую правду». Редактором он будет почти четыре года. В ту пору, когда уже начинались внутрипартийные «разборки», когда активизировалась кампания по раскулачиванию, когда массированно велось наступление на духовенство, когда жертвой навета или доноса мог стать всякий порядочный человек, возглавлять газету было непросто. Необходимо было выдерживать и линию партии, и одновременно не дать критическими заметками подставить под удар сотрудников редакции. К чести Плетнева, это ему удавалось. Хотя под «гильотину» НКВД все же попал Степан Горемыка, но это было уже не при Пантелеймоне Петровиче.
В 1934 году по инициативе Плетнева при редакции газеты «Арзамасская правда» создается литературное объединение что не осталось незамеченным и получило одобрение и поддержку в выступлении секретаря Горьковского краевого отделения Союза советских писателей А. М. Муратова на пленуме, состоявшемся 29–31 января 1934 года. И в дальнейшем горьковские писатели внимательно следили за творчеством арзамасцев и пестовали начинающих литераторов, которые стали выпускать альманах «Первые шаги». Вышло несколько выпусков альманаха, но они находились в сундуках, пропавших при переезде. Тогда же Плетнев лично знакомится с Аркадием Гайдаром, который живо интересовался работой молодых поэтов и прозаиков, с Михаилом Шестериковым, уроженцем села Хватовка, что под Арзамасом, автором поэтических сборников «Большевистская пашня», «Весенняя ночь», «Рассказ о герое».
В эту пору и сам Пантелеймон Петрович начинает литературную деятельность. Внимание его привлекло революционное движение в Арзамасе. Тогда еще живы были непосредственные участники этих событий, и он знакомится с ними, записывает их воспоминания. В 1932 году выходит его первая книжка «Борьба за Советы в Арзамасе». Конечно, сегодня, когда раскрылись архивы, когда мы имеем возможность анализировать деятельность, как большевиков, так и их политических противников с разных позиций, многое в брошюре не совсем соответствует нашим представлениям о том времени. Но при господстве одной партии и одной идеологии книга иного характера и не могла родиться. Тем не менее для вдумчивого читателя она представляет большой интерес.
Страсти вокруг крещения
А через год выходит еще одна книжка Плетнева «М. Горький в Арзамасе». Многое в ней познавательно будет и сегодняшнему читателю, который захочет узнать Горького поближе. В ней можно найти то, что в последующем будет затушевано в биографии писателя. И при внимательном чтении это обнаруживается.
Эта небольшая книжица и тогда наделала много шума, и сегодня вокруг нее не утихают страсти. Точнее - «битва» идет вокруг одного эпизода из жизни Горького, связанного с крещением Ешуа Золомона Мовшева Свердлова. Горький эту книжку читал, что видно из письма И. А. Груздеву, биографу Алексея Максимовича, датированному концом ноября 1934 года. Писатель тогда находился в Крыму, где к 40-й годовщине его литературной и общественной деятельности власти подарили ему дачу «Тессели» и где он завершал работу над эпопеей «Жизнь Клима Самгина», писал пьесу «Рябинин и другие». Возможно, Плетнев сам подарил Горькому один экземпляр, но, вероятнее всего, это сделал кто-то из горьковского окружения.
Дело в том, что биографы Горького запутались: был ли Зиновий Свердлов усыновлен им или же только крещен? Тем более, что нередко в письмах писатель называет его сыном. В апреле 1927 года Горький писал своему биографу А. А. Белозерову из Сорренто: «Зиновий Свердлов не «усыновлён» мною, а крещён, что требовалось для его поступления в филармоническое училище». Кажется, все ясно.
Но Горькому, по-видимому, не понравилось, что спустя два десятка лет выносят на всеобщее обозрение историю с крещением. Плетнев сообщал: «…Было решено Ешуа Золомона Свердлова переименовать в Зиновия Алексеевича Пешкова и тем самым добиться ему права жительства в столице. В Арзамасском загсе в метрической книге Троицкой церкви имеется следующая запись от 30 сентября 1902 г.:
По чину православной католической восточной церкви через таинство крещения и миропомазания присоединён к православию полоцкий мещанин Ешуа Золомон Мовшев Свердлов, 19 лет от рождения, с присвоением, согласно его желания, отчества и фамилии восприемника Алексея Пешкова.
Конечно, никакого «таинства» на самом деле не было, а было лишь всё это формально устроено «крамольным» попом Владимирским. Необходимо заметить, что из этого мероприятия фактически ничего не вышло: ровно через год в Арзамас пришла бумажка следующего содержания:
Указ его императорского величества самодержавца всероссийского из Нижегородской духовной консистории причту города Арзамаса Троицкой церкви.
По указу его императорского величества, Нижегородская духовная консистория сим предписывает вам сделать исправление записи в метрической книге за 1902 г. под номером 7 о крещении еврея Ешуа Золомона Мовшева Свердлова, уничтожив в ней присвоенную ему записью фамилию Пешкова, а оставив за ним родовую фамилию Свердлов
Октября 18 дня 1903 г. 13242».
Плетнев фактически документально засвидетельствовал только то, что сам Горький говорил: Золомон не был им усыновлен. Однако он погрешил против правды, указав, что никакого «таинства» не было, и что все это устроил «крамольный» поп Владимирский. Разрешение на крещение было получено от нижегородского владыки от 21 октября 1902 года, которым предписывалось «по достаточном испытании просителя и поучении его истинам Христианской веры, благословляется протоирею Федору Владимирскому просветить его, просителя Свердлова, таинствам Св. крещения…»
Но тогда почему на книжку Плетнева последовала такая резкая реакция со стороны Горького? Вот что он пишет И. А. Груздеву: «Нет, Вы обратите внимание на такой анекдот, опубликованный в книжке «Горький в Арзамасе». Святейший правительствующий Синод по приказу царя Николая «возвратил в первобытное состояние» Зиновия Свердлова, окрещённого в православие арзамасским протопопом Владимирским! Вы подумайте: сидит в Петербурге царь и беспокоится: а не окрестили ли где-нибудь у чёрта на куличках маленького еврея? Окрестили? Не надо, пусть живёт, как родился! Вот это – Хозяин!»
Все другое, о чем написал Плетнев, выходит, Горького устраивало. Потому что не расходилось с его, горьковским, представлением Арзамаса: «Этот старый город веками превращался в центр мракобесия всероссийского масштаба. Арзамас времени ссылки Горького кишел попами, монашками, полудикими купцами, чем выделялся из всей окуровской уездной Руси «классической» жутью мещанского быта». Хотя это представление об Арзамасе не отвечало истинной картине.
На педагогическом поприще
В 1936 году Плетневу было предложено курировать деятельность ряда районных газет, в городе Горьком обещали предоставить хорошую квартиру. А дали – в полуподвале. Пантелеймон Петрович уже тогда жаловался на здоровье, а новая квартира могла подорвать его еще сильнее. Плетнев отказался от должности и хотел вернуться в Арзамас, но в редакцию уже назначили нового редактора. Других предложений не последовало. Правда, порекомендовали самому найти себе работу. Попытался искать счастье на стороне: работал в газетах Мурома, Пензы, но непродолжительно.
В конце концов, в 1937 году вернулся в Арзамас, пошел учителем истории в школу имени Ворошилова (теперь имени Горького). А потом перешел на преподавательскую работу в учительский институт. Был заведующим заочным отделением, учебной частью.
В 1942 году направляется на работу в Пильнинский райком партии заведующим отделом культуры и пропаганды. Сам участник двух войн Пантелеймон Петрович понимал, что от него как от мобилизованного и призванного партией требовалось одно: сплотить людей на основе патриотизма, любви к Родине, пробудить в них святые чувства. Рабочие, крестьяне, интеллигенция, женщины, старики, дети, подхваченные мощной волной патриотизма, в тылу делали все, что зависело от них, чтобы приблизить день Победы. Выездные бригады лекторов в села и деревни, концерты профессиональных и самодеятельных артистов, пропаганда чувства ненависти к врагам, развенчивание их идеологии – все это и другое имело большое значение. Нередко Плетнев и сам выступал перед сельчанами с лекциями, проводил беседы. Его хорошо знали и ценили в Пильнинском районе.
С окончанием войны Пантелеймона Петровича вновь перебросили на педагогический «фронт». Теперь уже – в открывшийся Семеновский учительский институт. В 1948 году он защищает кандидатскую диссертацию по истории местных промыслов, публикуется в журнале «Вопросы истории», в трудах Горьковского государственного университета.
Пантелеймон Петрович и Анна Ивановна вырастили двух сыновей, дав им высшее образование. Эрик и Геннадий стали учеными – докторами наук. Эрик Пантелеймонович скончался в декабре 1990 года. Геннадий Пантелеймонович живет в Москве, продолжает преподавательскую деятельность.
Пантелеймон Петрович Плетнев ушел из жизни в 1956 году и похоронен в городе Семенове.
Вячеслав ПАНКРАТОВ.
0 коммент.:
Отправить комментарий