Поздним майским вечером 1840 года из Арзамаса выехали легкие беговые дрожки, запряженные резвой гнедой кобылицей.
На дрожках чинно восседал щеголеватого вида подпоручик Бетлинг. Слащавая улыбка застыла на его лице. Он был очень доволен оказанной ему честью присутствия на увеселительных вечерах городской знати, оттого он «еще более вырос в своих собственных глазах».
- Вон, какие знатные люди меня почитают и уважают! Видал? Этак, и в чине повысят, дай-то Бог! – воскликнул Бестлинг. Его слова были обращены к вознице – своему дворовому мальчишке Григорию Андреянову, пятнадцати лет от роду.
Гришка учтиво мотнул головой, дернул вожжами, погоняя кобылу.
– А эти, ишь, жаловаться надумали. Холопы. На кого? На меня?! На хозяина своего?!.. Вот ужо всем задам! Узнаете, почем фунт лиха!– продолжал Бетлинг.
- Смилостивуйся, барин. Всем-то пошто. Мы ж молчим, терпим, понимаем, что Господин Вы наш и воля Ваша – кого миловать, а кого… - возница недоговорил, получив удар в спину тростью.
- А ну, пшел. Погоняй, давай, - раздраженно прикрикнул поручик.
Гришка привык к побоям хозяйским, и этот удар принял, как «подарок». Бывало, и не так охаживал барин. Немало рубцов на теле «от господской ласки» осталось.
«Я-то што, я ничего, меня хоть не до смерти, а коих забил… Тут уж ничего не поделаешь. Жалься не жалься, а правды не добьешься… Ну, да не долго ему свирепствовать, погодь только до леса темного…» - так думал Андреянов, погоняя лошадей.
От Арзамаса до села Посниково путь был не близок. Бетлинг спешил до полуночи вернуться в вотчину, поэтому и торопил Гришку.
Сумерки сгущались. Кобылка скорость поубавила. Не доезжая с версту до села Казаково дрожки с седоками встретили трое. Вышли они из мрака ночи. Один остановил лошадь, взяв ее под узды. Двое других встали по обе стороны дрожек. Сердце Бетлинга со страху готово было выпрыгнуть из груди. Во рту у барина пересохло, и он не смог, как обычно, требовательно спросить, кто, мол, таковы, холопы. И тут же получил удар дубиной в лоб, но то ли удар не был таким сильным, то ли вскользь пришелся, только барин припустился бежать во весь дух. И столько в нем оказалось прыти, что пробежал с полверсты, до того самого места, где проезжая заприметил пастухов, которые верхами пасли табун. Бетлинг взмолился, прося о помощи. Пастухи помогли поручику добраться до дома.
А что же делал в это время Андреянов и те трое «разбойников»?
Андреянов знал всех троих «разбойников». Это были: Филипп Федулов – 24-х лет, Дмитрий Тихонов – 19-ти лет и Иван Балашов – 19-ти лет. Андреянов был в сговоре с ними. Был еще один их соучастник – Сергей Эншоров – 23-х лет, кучер Бетлинга. Но он остался дома, чтобы не навлечь подозрения, когда помещик пропадет без вести.
В то время как помещик стал убегать от напавших на него, коих он в темноте не узнал, Андреянов предложил сотоварищам догнать и поквитаться с барином за его злодейства.
Но не так-то просто христианину загубить живую душу, хоть и злодея, но, всё же, человека.
«Разбойники» разбежались. Андреянов пошел вслед за барином. Бетлинга он встретил в сопровождении пастухов. Григорий получил распоряжение – оставаться на месте и ожидать прибытия полиции.
На следующий день приехали следователи. Начались допросы.
Вскоре все дворовые людишки сознались в том, что имели непреодолимое желание поквитаться с барином, «даже хоть бы до смерти убить, только бы избавиться от него…»
Выяснилось, что основания к мести были весьма оправданными, поскольку лютовал барин, почем зря, наказывал Бетлинг своих дворовых жестоко, зачастую от скуки.
Андреянов рассказывал, что бил его барин ежедневно, да так, что многие дни он и не помнил вовсе. Но некоторые сведения все же обозначил по датам.
Так, «в 1839 годе, по осени: за неотыскание в бане простыни – розгами» был бит. «За то, что вздремнул – розгами ж, сего 1840 г., зимою: за нескорое поставление тенет – по голове палкой, от чего имеются знаки, за то, что позабыл принести в баню квас – розгами, за слабое привязание к неводу камня – по голове и шее железным аршином…».
Филипп Федулов тоже сообщил, что на теле от побоев барских у него «нет здорового места» и что «от таковых побоев много раз был вытаскиваем односельскими мужиками из конюшни замертво».
Сергей Эншоров тоже рассказал на дознании о злодействах барина. Бетлинг бил его и в будни, и по праздникам. А в самые большие праздники особо – «ружейным прикладом … бил нещадно». Бил барин холопа и за то, что» проезжая с ним верхом на лошадях, лошадь его шла не в ногу с лошадью господина».
Дмитрий Тихонов признался, что «ударил господина дубинкою по лбу с намерением хоть и не убить, а оглушить ударом» за все его издевательства.
Иван Балашов подтвердил, что он с товарищами своими «ходил за село Казаково, чтобы убить наповал помещика» за его жестокость. Балашов пояснил, что неоднократно обращался к предводителю и исправнику с жалобами на зверства господина. Те обещали поговорить с помещиком, но барин после этого мучил его и других дворовых еще сильнее, «поэтому уже и решился на последнее средство, не имея себе никакой отрады, - принял участие в заговоре на жизнь помещика своего».
Жаловались дворовые на жестокость Бетлинга и военному губернатору. Ну, что за дело господам до «черни»…
«По свидетельствовании голов обвиняемых штаб-лекарем и судьями, оказалось», что у всех имелись безобразные рубцы на лицах и головах, а также и на различных участках тела.
И многие другие крестьяне подтвердили факты жестокого с ними обращения помещика. Большинство же побоялись мести от господина и промолчали. Их опасения оказались небезосновательными.
«Решительным определением уголовной палаты виновные были приговорены к ссылке в каторжные работы без наказания кнутом и поставления знаков, на основании всемилостивейшего манифеста 16 апреля 1841 года, за исключением Григорья Андреянова, который за малолетством, представлен к суждению совестному суду».
Недаром старая народная мудрость гласит: «С сильным не борись, с богатым не судись».
А в нынешнее время – нет ли схожести в чем-то с временами теми стародавними?..
0 коммент.:
Отправить комментарий